Пока еще ни разу не пожалела, что уволилсь.
Несмотря на то, что мое будущее наполнено неявными рабочими перспективами, я рада, что ушла из пресс-службы.
Больше не хочу писать. Не хочу продавать свою писанину. Только для себя. Литературный эгоизм.
Поработав немного в журналистике, могу смело сказать, что она (журналистика, в смысле) - продажная девка, пляшущяя под политическую дудку. Впрочем, у нас все вертится в адкой вакханалии под неназойливые политические мотивы. Хотела что-то написать про лицемерие и ложь, как вдруг поняла, что дело не в этом.
Просто журнализм - не мое.
А что мое? Где это самое "мое"? Я не знаю...Все, что могу - это тыкаться по углам и искать.
Наверняка в чем-то я смогу стать мастером. Вот только в чем? Каковы мои способности?
Несмотря на то, что мое будущее наполнено неявными рабочими перспективами, я рада, что ушла из пресс-службы.
Больше не хочу писать. Не хочу продавать свою писанину. Только для себя. Литературный эгоизм.
Поработав немного в журналистике, могу смело сказать, что она (журналистика, в смысле) - продажная девка, пляшущяя под политическую дудку. Впрочем, у нас все вертится в адкой вакханалии под неназойливые политические мотивы. Хотела что-то написать про лицемерие и ложь, как вдруг поняла, что дело не в этом.
Просто журнализм - не мое.
А что мое? Где это самое "мое"? Я не знаю...Все, что могу - это тыкаться по углам и искать.
Наверняка в чем-то я смогу стать мастером. Вот только в чем? Каковы мои способности?